Имена некоторых героев изменены.

Система обмена медикаментами

В камере минского СИЗО на Володарского, куда попала бывшая политзаключенная Инна Широкая, уже была большая аптечка. Ее собрали из препаратов, которые передавали задержанным близкие и оставляли те, кто освобождался или уезжал в колонию. Еще женщины обновляли аптечку, обмениваясь лекарствами с теми, кого «заселяли» в камеру ненадолго.

«Мы периодически проверяли все лекарства, вспоминали, что от чего — групповым сознанием, потому что погуглить не могли. И переписывали список со сроками годности. И вот если у каких-то бадов или витаминов подходил срок годности — раздавали всем поровну», — говорит Инна.

По словам собеседников, в СИЗО и колониях политзаключенные старались найти медиков «среди своих», чтобы проконсультироваться с ними по здоровью и попросить совета.

«У них спрашивали, какие лекарства нужны, и тогда уже просили родных прислать это в медицинской бандероли. У нас много было хороших врачей среди заключенных», — рассказывает бывший политзаключенный Валерий Панкратович.

Сода для носа и ударные дозы витамина С

Бывшие осужденные, которые сидели в СИЗО на Володарского, лечили простуду противовирусными препаратами, а нос промывали содой, используя для этого пластиковую трубочку от шариковой ручки. О простудах на Володарке заключенные не сообщали администрации и не вызывали врача, потому что в таком случае всю камеру могли отправить на карантин. За этим следовали и ограничения, например, по встречам с адвокатами. Книги в камере с заболевшими меняли реже, чем обычно.

«На "Володарке" был просто ад, мы болели по кругу раза три. Просто до выработки коллективного иммунитета — один заболел — подхватили остальные. Приходит новый человек, заносит какой-то новый вирус — и снова понеслась», — вспоминает Дмитрий.

В женской колонии в Гомеле, где отбывала наказание Дарья, было сложно получить консультацию врача.

«Даже если родственники прислали тебе витамины, просто так их не отдадут. Нужно, чтобы врач тебе их прописал, к нему нужно как-то попасть, записаться, дойти. И после этого ты должен ходить и по времени их получать».

Дарья укрепляла иммунитет «ударными дозами» витамина С: покупала в магазине колонии лимоны и ела их каждый день.

«Брала лимон, разрезала на две половины, выжимала сок, заливала водой. Горячей, холодной — не важно. И все это в течение дня выпивала и съедала».

Профилактика кариеса активированным углем и имбирем

Проблемы с зубами — одна из самых частых бед в заключении. У бывшего политзаключенного Олега в СИЗО воспалился корень зуба. За три месяца его так и не отвели к стоматологу.

«Мне просто давали обезболивающее и я пил его ежедневно по несколько раз в день. Так делать нельзя, но просто было очень больно».

Через какое-то время таблетки перестали действовать. Тогда политзаключенный спасался средствами, которые ему посоветовали сокамерники — полоскал рот раствором с солью и содой и однажды сделал компресс из сала. Это должно было помочь от боли, но в итоге не сработало.

Экс-политзаключенная Дарья перед тем, как попасть в СИЗО, отбыла «каруселью» несколько административных арестов на Окрестина. Сначала ее вместе с еще несколькими заключенными содержали в карцере. Медпомощи и средств гигиены там не было. В камере беларуска нашла на полу половину таблетки активированного угля. Ее разделили на несколько человек, так удалось впервые за долгое время «почистить» зубы.

Инна Широкая в СИЗО спасалась от воспалившихся десен имбирем, перцем чили и чаем с корицей, которые получила в передаче от родных.

«И вот я ела цукаты имбиря, ела перец, потому что это все очень хорошо помогало от воспалений. Если было совсем плохо, могла прополоскать рот фурацилином, но очень редко. Мы берегли все лекарства и использовали по минимуму, чтобы хватило на дольше».

Для профилактики проблем с зубами Инна отказывалась от углеводной пищи. Она почти не ела макароны и каши и не пила сладкий чай. Из сладкого были только сухофрукты из передач в небольшом количестве.

Детский крем против холодового дерматита

Бывший политзаключенный Валентин Лобачев отбывал наказание в новополоцкой ИК-1. Там одной из самых распространенных проблем у заключенных был холодовой дерматит: кожа на руках воспалялась и трескалась от тяжелой работы «на промке» в холод (на улице и в неотапливаемых помещениях).

«Я нават аднойчы на бальнічным быў з-за гэтага, хаця там бальнічныя практычна не даюць».

Те, кому повезло обратиться в санчасть и получить «какую-то мазь», лечили руки ею. Чаще использовали обычный детский крем из передач. Это ненадолго спасало и облегчало воспаление.

С похожей проблемой в ИВС сталкивалась и Дарья. На Окрестина у женщин сильно высыхала и болезненно трескалась кожа на руках и лице.

«У одной девушки был с собой [при задержании] спрей от горла с облепиховым маслом. Она смогла уговорить охранника дать ей его, чтобы обрабатывать горло. Ей давали спрей в "кормушку", она тихонько пшикала себе его в ладонь, и потом мы уже все им мазались, чтобы хоть как-то спастись».

Операции прямо в камере

Политзаключенный Михаил стал в СИЗО на Володарского стал свидетелем того, как человеку прямо в камере провели операцию на лице.

По словам Михаила, у одного мужчины в камере выскочил фурункул под глазом. Нагноение было настолько сильным, что глаз заключенного «заплыл». В камере вместе в тот момент находился политзаключенный врач-хирург. Он провел операцию с помощью «мойки» — своеобразного ножа, сделанного из одноразовой бритвы. Ее предварительно обработали оставшимися в камере «запрещенными» антисептическими салфетками.

«Такое ощущение, что для него [врача] это было просто элементарно. Прижал к стене, зафиксировал голову, сделал надрез и все там удалил, вычистил. У того парня потом даже шрама не осталось, такое грамотное сечение было».