ХАМАС напал на Израиль 7 октября 2023 года. Группировки боевиков ворвались в страну с территории сектора Газа, более 1200 израильтян в результате этой атаки погибли, больше 3000 были ранены, сотни оказались в заложниках. Сейчас в Израиле жизнь вернулась в прежнее русло. Шок, по словам Александра, у жителей уже прошел. В первые месяцы после атаки в городах не работали торговые центры, из-за угроз ракетных атак запрещено было собираться большими группами.

Сейчас о нападении напоминают плакаты с фотографиями пленных, которые развешены в офисных зданиях, на улицах и площадях.

«Все хотят освобождения этих людей, не важно, к какому политическому движению люди себя относят — правым, левым, или центристам. Но вот в вопросе того, какой ценой будут освобождены заложники — израильское общество переживает раскол».

Прилетел с Кипра и «записался» в армию

«Когда началась война, я был на Кипре. Узнал, что случилось нападение, поменял билет и как мог — вылетел в Израиль. Я знал, что моя армейская профессия почти всегда востребована, и что я буду нужен», — говорит Александр.

По военной профессии он — водитель-боец эвакуационного подразделения. Если на поле боя кого-то ранили, задача Александра — забрать человека и отвезти туда, где его сможет забрать вертолет.

В армию обороны Фруман записался сам. Израильтянин рассказывает: в стране работает гражданский проект, который оповещает, каких специалистов не хватает в военных подразделениях. Пишут объявления в соцсетях и мессенджерах. Так Александр узнал, что нужны водители-бойцы и подал свое «резюме».

«Обратилось 90 человек, отобрали 30, а попали на войну пятеро. Рассказывали, что обращались даже люди за 60. Но их брать было не вполне рационально, а у меня уже был опыт реальных боевых действий» (во время срочной службы Александр участвовал в боевых действиях на территории Газы).

«Позиционная война». 110 дней на границе

Александра направили охранять границу Израиля и Ливана. Страна опасалась повторения событий 7 октября, и усиливала свои позиции на северной границе.

«Нашей задачей была охрана тех мест, где проще всего было прорваться боевикам "Хезболлы"».

Александр рассказывает, что страшно на войне «почему-то не было».

«Первое чувство — это гордость за что я часть армии, которая сражается за нашу страну. Страх всегда приходит, когда слышишь первый выстрел. До этого страха нет, хотя вообще бояться нормально. Даже может быть и лучше, ведь когда боишься, ты не делаешь глупостей».

Армия Израиля обменивалась ударами артиллерии с «Хезболлой».

«Это позиционная война, похожая ситуация в Херсонской области, когда с одной стороны украинские войска, с другой — оккупационные российские, и Днепр — граница. И вот у нас граница — это как Днепр».

В обязанности военных входило следить за происходящим на границе и не допускать проникновения террористов со стороны Ливана.

«А в случае 100% уверенности, что это именно член "Хезболлы", а не гражанский, — и уничтожение противника».

На границе Израиля и Ливана Фруман провел 110 дней. За это время их подразделение сменило больше 10 локаций, жить приходилось в лесах, иногда — в полностью отселенных, пустых приграничных городах.

Лагерь. Фото: личный архив Александра Фрумана

«У нас очень много поселков, кибуц, даже городов, когда граница населенного пункта — это граница с Ливаном. Грубо говоря — руку из окна высунул — и в Ливане. Людей из таких мест эвакуировали».

Военная специальность Александра за это время так и не пригодилась. Раненые были, но обходилось без экстренной эвакуации.

«Цунами» солидарности

Пока Александр был на границе, его семье помогало и государство, и просто неравнодушные люди.

«Моей жене звонили, предлагали помощь по быту, ну есть что-то починить, сделать, пока меня нет. Компания, в которой я работаю, присылала семье коробки с едой из хорошего ресторана, на целую неделю, ваучеры на доставку продуктов на хорошую сумму».

То, как израильтяне отнеслись к своим военным, особенно в первый месяц после нападения, Александр называет «Цунами солидарности».

«Мне очень запомнилось, как мы однажды остановились на перекрестке в открытом армейском джипе. Люди стали подходить, угощать чем-то. Однажды рядом с нами остановилась машина, из нее нам "посыпались" блоки сигарет, только успевай ловить».

Полевая синагога. Фото: личный архив Александра Фрумана

«Около границы местные помогали со стиркой. Раз в неделю собираем стирку, отвозим куда-то, в ближайшее село. Там это все распределяют по семьям, тебе стирают, и возвращают обратно, и еще обязательно с каким-то подарком: шоколадкой или дезодорантом, и с запискочкой. Дети постоянно присылали что-то, с рисунками, это было очень трогательно, мы это все собирали».

Александр работает в айти. Все те дни, которые он был на границе, он оставался в штате своей компании. Раз в две недели на 48 часов военных отпускали домой.

«Я даже Новый год встретил с семьей. В Израиле празднуют только еврейский новый год, в сентябре. Но так как я родился и вырос в бывшем советском союзе, то естественно такая традиция в моей семье поддерживается, и поэтому меня отпустили домой. Правда, как раз в полночь мы были в бомбоубежище, потому что нас снова начали обстреливать».

«Ребята находятся на Ливанской границе, но им нужна будет замена, и этой заменой будем мы»

Сейчас Александр в отпуске. Вероятно, через какое-то время его снова позовут в армию.

«Я бы не сказал, что это "дембель". Просто есть понимание, что и "Хезболла" не готова к большой войне, и Израиль не готов воевать на два фронта, пока не завершится активная фаза наземной операции в Газе. Поэтому пока чуть убавили количество количество боевых частей на северной границе, и мы пока можем быть дома и участвовать в экономике страны. Я понимаю, что в любой момент мне могут позвонить и сказать: "Будь в течение трех часов на тыловой базе, бери обмундирование, ты направляешься в Газу". Есть ротация сил, мы знаем, что сейчас ребята находятся на Ливанской границе, но им нужна будет замена, и этой заменой будем мы».