«Я давал характеристику на своего начальника». Истории людей из рассекреченной картотеки КГБ

---

Депутат латвийского сейма Игорь Пименов узнал о существовании своей карточки в архивах КГБ еще в 2000 году, когда подавал документы на получение гражданства Латвии. За разъяснениями он тогда обратился в прокуратуру. В итоге суд признал, что Пименов на органы госбезопасности не работал — не был ни информатором, ни агентом.

Сам депутат признается, что никогда не понимал, как мог попасть в картотеку. Хотя в его биографии есть эпизод, из-за которого действительно могла появиться эта запись: в годы советской власти Игорь Пименов был гидом молодежного бюро «Спутник» и работал с иностранными туристами, которые приезжали в Ригу.

Игорь Пименов, депутат сейма Латвии: «После того, как группа уезжала, согласно инструкции, нужно было сдать отчет о своей работе. Что группа? Какие вопросы они задавали? Иногда нас представляли работникам КГБ, которые задавали какие-то уточняющие вопросы по программе. Это были рутинные, недолгие разговоры».

Пименов предполагает, этих и недолгих рутинных разговоров хватило для того, чтобы поставить его на учет в органах. Депутат обращает наше внимание на то, что на карточке нет ничего, кроме его имени и адреса. При этом остается неясно, откуда появился указанный в документе псевдоним «Кривичев».

Среди прочих в интернете появилась карточка латвийского писателя-фантаста Николая Гуданца. Он в картотеку попал неслучайно.

Николай Гуданец, писатель: «Сегодня, когда все открылось, я чувствую себя дискомфортно. Это довольно тяжелое моральное бремя — смотреть в зеркало и говорить: „Ну да, я был стукачом‟. Я прошлого поправить не могу. Но я хотел бы сказать тем, кого, возможно, будут вербовать, — сто раз хорошенько подумайте. И не играйте с дьяволом. Просто отказывайтесь».

Сам Гуданец отказаться не смог. Его первый контакт с сотрудником был случайным: конце 70-х в гостях у своего друга он познакомился с полковником КГБ. Гуданцу он запомнился как «дородный обаятельный дядька», который, как вспоминает писатель, за чашкой чая рассказывал ему антисоветские анекдоты. 

Описывая свои дальнейшие отношения с органами, Гуданец говорит, что в те годы Комитет уже работал в режиме социологического института — сотрудники выясняли, «кто чем дышит». 

Николай Гуданец, писатель: «Во всех отношениях — их интеллектуальная подготовка, их психологическая подготовка — я видел, что это достаточно заурядные люди. Возникло ощущение, что они чиновники, которые отрабатывают своих агентов и их донесения. И когда я писал и говорил, что все в порядке, не наблюдается никаких антисоветских действий в моем окружении, они меня спрашивали про какого-то человека. Например, я давал характеристику на своего начальника — дал блестящую характеристику».

КГБ активно работал с творческой интеллигенцией Латвии. В архивах обнаружилась, например, карточка известного в советское время режиссера Яниса Стрейча. Он не стал подробно комментировать свои связи с органами — лишь сказал, что работал в сфере культуры, где всем приходилось сдавать отчеты. О чем ему приходилось отчитываться, Стрейч не уточнил.

Из других любопытных находок в опубликованной телефонной книге сотрудников КГБ — имена полного тезки старшего брата виолончелиста и друга президента России Владимира Путина Сергея Ролдугина, а также митрополита Рижского Александра. Тезка главы латвийской православной церкви Александр Иванович Кудряшов, 1939 года рождения, числился в картотеке под кличкой «Читатель». Указана и его категория: «Агент». Согласно документам, завербован 26 января 1982 года. 

Митрополит Александр — не единственный священнослужитель в этой картотеке. Есть там, например, и данные на отца Иоанна Миролюбова. Но его документ, как рассказал сам отец Иоанн, латвийский суд в итоге признал сфабрикованным. 

Роман Лункин, руководитель Центра по изучению религии Института Европы РАН: «В советский период сотрудничество проходило по разным параметрам. Это было и прямое взаимодействие, которое было связано с организацией сети агентов, которые прямо служили в КГБ и при этом работали в церкви. Во-вторых, это были так называемые сексоты, которые сообщали информацию о внутрицерковной деятельности. И особенно обе части — о широком участии церкви во внешнеполитической деятельности Совесткого Союза, что было фактом». 

 

Латвийский политик и правозащитник Борис Цилевич утверждает, что сами документы из опубликованной картотеки сами по себе никакой роли не играют. «Эти карточки не содержат никаких подписей и пометок. Само наличие карточки юридически еще не дает основания утверждать, что человек сотрудничал с КГБ. А большинство документов, которые помогли бы сделать однозначные выводы, были вывезены из Латвии в Москву еще до провозглашения независимости», — объясняет Цилевич. 

Рассекреченные архивы КГБ 30-летней давности вызывают сегодня много споров. Историк, заместитель председателя Совета Научно-информационного и просветительского центра общества «Мемориал» Никита Петров объясняет это так: «Агенты чаще всего представляли собой жертв системы КГБ. Им делали предложения, от которых они не могли отказаться. Это так называемый „отложенный позор‟: тогда человек скрывал свою сделку с КГБ, а теперь все открылось. Это надо было делать в 1990-х годах — сразу, когда мы ликвидировали последствия тоталитаризма», — рассказывает Петров.

Эстонский политолог Пеэтер Тайм говорит, что, когда в его стране была рассекречена картотека КГБ, в отличие от Латвии, общество отреагировало на это вполне спокойно. «В Эстонии был уникальный случай: люстрации в стране как таковой не было. Люди, которые сотрудничали с КГБ, должны были дать о себе знать в тайную полицию, на это у них было 2-3 года. В этом случае их имена не будут опубликованы. А список, который обнародовали, не шокировал никого, потому что там не было знаменитых персон, которые находились бы у власти», — объясняет Тайм.

Разоблачения на этом, судя по всему, не закончатся. Латвийские власти обещают обнародовать еще и личные дела агентов КГБ, и материалы по неудавшимся вербовкам.

Миниатюра В. Шутов / ТАСС