Получить карту поляка беларусам, вероятнее всего, станет сложнее. Уточнить условия ее предоставления предлагается в новой миграционной стратегии, принятой правительством Польши в октябре. О возможных изменениях и о том, как карту поляка получают сейчас, MOST поговорил со специалистом команды Shukaj Radzimu.

«Dzień dobry и do widzenia — этого мало!»

— В последнее время те, кто получал карту поляка, говорили нам, что требования к знанию языка стали жестче. Это так?

— Знание языка всегда было нужно. Как, впрочем, знание традиций и культуры. Когда собеседования проходили в консульствах в Минске и Гродно пять лет назад, достаточно было любого уровня — к языку относились более снисходительно.

— Какой уровень нужен сейчас, чтобы наверняка успешно пройти собеседование?

— Достаточно уровня А1, но люди не всегда верно оценивают его. Вот они говорят: «У меня А1», — но когда они проходят тестирование на языковых курсах, понимаешь, что нет там такого уровня. Люди переоценивают свои знания! А потом говорят, что их жестко спрашивают. Если вы где-то ошибаетесь в окончаниях — ничего страшного. Это допустимые ошибки. Но если вы говорите на русском, беларусском — это недопустимо! Вы же пришли за картой поляка. И вы обязаны знать язык. Dzień dobry и Do widzenia («Добрый день» и «До свидания». — Прим. MOST) — этого мало.

— О чем сейчас чаще всего спрашивают на собеседовании?

— Стали больше говорить о семье и польских корнях. Кто именно у вас был поляком, что рассказывала бабушка, какие традиции вы соблюдали. Спрашивают, как и прежде, о значимых датах в Польше, католических и государственных праздниках, об известных польских деятелях. 

Документы одни, решения разные. Почему?

— Есть разница, как происходит собеседование на карту поляка в ужондах (местных администрациях) и консульствах Польши?

— В консульствах всегда было легче. Если беседа в ужонде Белостока может длиться полтора часа, то в консульстве — полчаса. Почему так? В консульстве принимает консул или его помощник, а в ужонде работает много инспекторов, которые занимаются конкретно этим вопросом. Соответственно, времени у них на это больше. 

— С какими сложностями чаще всего сталкиваются беларусы при получении карты поляка сейчас?

— Сейчас очень большие очереди! Но после того как люди записались все же, проблемы не заканчиваются — начинается настоящий квест! Дело в том, что очень разные требования в ужондах. Например, вы приносите какой-то документ, а инспектор его никогда не видел и принимает его за фальшивку. Но ведь документы могут быть разные! При этом другой инспектор такой же документ может принять без проблем. 

О каких редких документах не всегда знают в ужондах

— С какими документами могут быть проблемы?

— Есть документы, которых очень мало, их сложно найти. Например, есть фильтрационные дела. Люди были угнаны на работы в Германию, и в списках этих людей есть графа «национальность». Когда люди возвращались домой из неволи, проходили через фильтрацию. И в Беларуси фильтрационные дела сохранились очень неплохо. В них также есть анкеты с биографическими данными, и там тоже указана национальность. Мало кто об этом знает, так как такие документы видят редко. По этой причине могут принять их за какой-то фейк.

Или вот еще достаточно редкий документ — списки кулацких хозяйств. В них тоже указывалась национальность. В литовском архиве, например, есть перепись населения 1942 года, имеющая информативную перепись на каждого члена семьи с указанием родного языка, вероисповедания и национальности. Во время войны часть Беларуси вошла в литовский округ, так что и беларусы там могут искать и находить нужные документы. Но в Белостоке некоторые инспекторы ужонда никогда не видели таких документов и считают их фальшивкой. Получается, что один инспектор такие справки принимает, а другому они не подходят.

— Всегда был такой строгий подход к документам?

— Два года назад было достаточно только архивной справки без копии и апостиля. Сейчас нужна архивная справка и архивная копия к справке, и все должно быть апостилировано. Апостилирование на архивные документы ввели осенью прошлого года. Первым ввел это правило Белосток, потом уже подтянулись и остальные польские города.

— Как думаете, с чем связаны такие ужесточения?

— Когда-то было выдано много карт поляка по фальшивым документам, и сейчас много недоверия к ним. А апостиль подтверждает подлинность. Хотя мы знаем, что у них есть специальное оборудование, которое позволяет проверить подлинность архивных копий. 

Был Стефаном, стал Степаном — что делать?

— Какие еще могут быть проблемы с документами?

— Часто бывают ошибки в документах, которые также могут негативно сказаться на решении о выдаче карты поляка. Раньше говорили на русском, беларусском, польском, но чаще всего на трасянке. А следующие документы были уже написаны по-другому, на русском языке. Например, в старом документе будет Стефан (на польский манер), а в следующем по цепочке — уже Степан (на русский манер). Но юридически это разные люди. И когда-то сами поляки подсказали, как решить эту проблему, — на случай разности написания имен брать справки в институте языкознания. И там доказывали идентичность имен, ссылаясь на информацию из словарей и правила написания. Но вот уже два месяца Белосток не берет такие справки. Сказал, что этот институт себя дискредитировал и больше их справки не устраивают. Теперь они предлагают обращаться в институты языкознания в Польше.

— Что можно предпринять беларусам, чтобы избежать подобных сложностей?

— Надо работать с поляками. Те же инспекторы не понимают, что люди могут иметь разные документы. Или не иметь их. Порой они просят принести метрическую запись — факт рождения, зафиксированный церковью, костелом, синагогой, когда еще не было загсов. Но в Беларуси очень много утраченных документов. Их вывозили и русские, и немцы… Что-то уничтожалось при советской власти.