Письма к дочери — о том, как фраза «все поломано, все изломано» стала главной характеристикой во всех сферах беларусской действительности.  

— Кое-кто вчера приказал, чтобы ему починили его любимые игрушки, которые он пока еще не до конца поломал. В этот раз биотехнологии и мелиорацию. Потому что в мелиорации, а особенно в биотехнологиях кое-кто добился выдающихся, просто уникальных успехов. Вложил можно сказать все, что у него было за душой. Сделал полный аналоговнет. Чтобы было чем гордиться и было что показать людям.

Только предмет гордости немножко не работает. То, есть работает, но немножко не так, как было задумано. Вот буквально кое-кто вчера так и сказал «все поломано, все изломано». Это он, если что про мелиорацию. Но что-то мне кажется, что и ко всему остальному это подходит.

Потому что, например, уникальная атомная станция тоже как-то чаще ломается, чем работает. А в прошлом году она, оказывается, могла не просто сломаться, а еще и поломать все вокруг себя.

Хотя атомная станция — это, конечно, особый случай. Атомная станция у нас хорошая. Другой такой нет. А то, что она ломается, то это все враждебные фейки. Чтобы этими фейками дискредитировать отношения со старшим союзником. Вчера настоящий замминистра энергетики сам так все и объяснил. Замминистра энергетики врать не будет, правильно.

Не, все логично. Сама подумай, как атомная станция может сломаться, когда «был принят ряд нормативных документов», чтобы она не ломалась. И «глава государства поставил» им «жесткое условие», чтобы не ломалась. Поэтому, нормально все с атомной станцией. Она не ломается. Она просто все время ремонтируется. Понимать же надо разницу.

И есть у меня смутное ощущение, что многое у нас в стране примерно, как та атомная станция. Или мелиорация. То есть находится в состоянии регулярного планово-предупредительного ремонта.

Вот вчера секретарь Совета безопасности Вольфович опять сказал, что он не собирается нападать ни в какую сторону. На Украину не собирается нападать, на НАТО не собирается нападать. Ни на кого не собирается нападать.

Хотя мог бы. Если бы захотел. Но он не хочет. Поэтому не нападает. А если бы захотел, то тогда бы напал. Но не нападет. Потому что, ну ты поняла, не хочет.

Секретарь Вольфович уже, конечно, не первый раз пообещал, что ни на кого нападать не будет. И даже не во второй. Хотя никто его ни разу про это не спрашивал.

И вот я себе подозреваю, что настойчивость секретаря Вольфовича происходит не от его природного миролюбия. А просто секретарь Вольфович знает, что безопасность, за которую отвечает секретарь Вольфович, находится примерно в таком же состоянии, как Беларусская атомная станция. Или даже мелиорация. И лучше эту безопасность лишний раз не проверять.

Потому что если ее кто-нибудь вдруг нечаянно проверит, то могут случиться всякие неприятные сюрпризы.

Photo by Tom Fisk