В субботу в Волковыске пропал человек: директор местного военно-исторического музея Константин Шишмаков сообщил жене, что едет домой, и исчез. Его искали несколько дней и в итоге обнаружили тело мужчины в петле в 30 километрах от родного города. Следственный комитет заявил, что, предварительно, смерть мужчины не носит криминального характера. Фактически это означает, что Константин повесился. Журналисты Onliner побывали в Волковыске и поговорили с коллегами мужчины.

Вчера на центральной площади крупного по белорусским меркам райцентра прошла очередная акция протеста. Протестующих прогнал с площади только дождь, который обильно полил Беларусь накануне. Сейчас город живет прежней жизнью — здесь можно разве что встретить на остановках свежие листовки с инструкциями по проведению мирных протестов и списком требований к власти.

Константин исчез 15 августа — за день до самых масштабных акций протеста в истории современной Беларуси. Накануне его отец рассказывал журналистам, что директор музея, состоявший в избирательной комиссии на участке для голосования №16 во 2-й средней школе Волковыска, отказался подписывать итоговый протокол. Отказался он и еще один мужчина, про личность которого ничего не известно. В пятницу, спустя пять дней после выборов Константин вышел из отпуска на работу, а в субботу пропал. Накануне исчезновения он сказал жене, что едет домой, и сообщил, что больше не будет работать в музее.

Вчера, во вторник, тело мужчины обнаружили волонтеры поисково-спасательного отряда «Ангел», которые при помощи беспилотников пытались найти Константина. 29-летний директор музея был обнаружен повешенным, об этом Onliner рассказала сестра жены Шишмакова. Тело нашли в километре от города Мосты.

На крыльце Военно-исторического музея имени Багратиона стоят вазы с цветами и лампадки. Внутри — заплаканные сотрудницы музея, которые отказываются говорить о происходящем и просят дождаться администрацию.

— Очень хороший человек был, — говорит одна из женщин. — Но говорить мы ничего не будем, нас волнует этическая сторона вопроса.

Вскоре в музей входит Ольга Суета, главный хранитель фонда музея. Спокойная женщина приглашает нас в кабинет, в котором работал Константин, и рассказывает о том, как складывалась работа мужчины в музее.

— Он пришел к нам работать младшим научным сотрудником. Привела его жена Маша, я ее неплохо знаю, потому что училась с ее старшей сестрой. Костя зарекомендовал себя сразу: он исполнительный, хорошо проводил экскурсии, писал лекции, составлял мероприятия. А потом стал директором — с 1 января 2019 года.

Мне было с ним просто. Конечно, иногда он мог вспылить, а иногда принимал мои предложения. Ситуации были разные, но мне с ним было достаточно легко. Костя был отзывчивый: у меня были серьезные проблемы, а он всегда шел на уступки. Он всегда помогал и относился с пониманием. Придешь к нему, спросишь — он всегда спешил на помощь. Мы, женщины, в технике не особо понимаем, а он сразу летел разбираться. Наша бухгалтер вообще говорит: «Как мы без Кости жить будем теперь?» У нас все в основном женщины, нам даже снять картину некому… Были, конечно, моменты, когда постоянным потоком шли бумаги — у нас ведь бюрократическая страна — и он мог психануть и сказать: «Все, я увольняюсь!».

По словам сотрудников музея, Константин неоднократно говорил вслух об увольнении. «Начались разговоры тогда, когда начали требовать зарплату по 500, — говорят нам коллеги Шишмакова. — Зарплаты здесь маленькие, и их требовали повысить».

Ольга Суета на вопрос про выборы отвечает однозначно:

— Это неправда. Я не была в комиссии, но знаю Константина: он не посмел бы не подписать протокол, потому что был чересчур исполнительным. Может, он увидел что-то, что ему не понравилось, — тогда бы он мог вспылить, я это допускаю. Но не подписать он не посмел бы.

Я читала статью, и в ней фигурирует второй молодой человек. Кто это? Я сама не знаю. Откуда его взяли? Я не думаю, что случившееся связано с выборами. Просто все сложилось вот в такой пазл.

У Константина осталась 4-летняя дочь. Коллеги мужчины говорят, что он очень любил своего ребенка.

— Он всегда бежал навстречу дочке со словами: «Моя Лерочка!» В день исчезновения он повел девочку в ларек и сказал: «Проси что хочешь!», он никогда дочке ни в чем не отказывал.

В субботу, в тот самый день, мы с Константином не общались, но был такой момент. Он зашел ко мне в кабинет и сказал: «Оля, я иду платить за картриджи. Если меня будут спрашивать, скажи, что я ушел их оплачивать». Я ему: «Ну хорошо». А он махнул рукой и говорит: «А в принципе, мне все равно, что ты скажешь. И где я, не имеет значения». Если честно, меня это не то чтобы насторожило: мы с ним были не близки и не общались по-дружески.

У председателя райисполкома сегодня день совещаний, с нами говорит начальник отдела культуры Игорь Соловей. Мужчина сейчас в отпуске, но пришел на работу пообщаться с коллегами.

— Не мог остаться дома после таких событий, — говорит он нам. — Мы с Константином познакомились лично года четыре назад. Со временем он показал, что достоин стать на место руководителя: это было видно по его закалке, знаниям истории, тому, как он проводил экскурсии. Было видно, что он достоин стать руководителем, поэтому я принял решение представить его на согласование председателю райисполкома. Тогда мы с ним тесно не общались, а уже когда он стал директором музея, мы с ним довольно часто встречались и один на один, и с коллегами. Не было недели, чтобы мы с ним не общались. Руководитель он молодой, поэтому нужна была помощь и поддержка. А как так случилось… Я, честно говоря, сам в шоке.

Константин был хорошим человеком. Как простой мужик, человечный, и как руководитель тоже на своем месте. Что его подвигло на такое, я даже не могу сказать. Знаете, как у нас обычно: пока гром не грянет, все молчат. А вот сейчас уже слухи по городу пошли...

В субботу мы лично говорили с Константином. Он сказал: «Игорь Александрович, я буду увольняться». Спрашиваю: «Константин, что случилось?» Отвечает: «Это мои личные интересы, я не хочу работать в музее». Говорю: «Константин, раз ты такое принял решение, давай с тобой встретимся через месяц, потому что я в отпуске. Ты приедешь, и мы с тобой поговорим и все решим». Я таким образом хотел, чтобы этот месяц прошел и человек одумался. Какие-то эмоции, скорее всего, были, поспешные выводы. А что там на самом деле… Зарплата? В музее в принципе зарплаты небольшие, в районе 700 рублей. Но всячески содействовали и помогали: где-то можно было и премию дать, и надбавку. То есть он получал максимум, который можно выполнить по бюджету и коллективному договору.

Хороший хлопец, десантник. Я его как увидел в форме, когда по телевизору сообщали о пропаже, аж сердце защемило. Думаю: «Елки-палки, хлопчик, не наделай ты беды! Но так вышло…»

Про отказ Константина подписывать протокол на выборах я прочитал в СМИ. По этому вопросу я ничего не могу вам пояснить. Отдел культуры не связан с комиссией по выборам, поэтому я ничего вам не могу сказать.

Не владеют информацией по этому поводу и в отделе идеологии райисполкома.

— Если бы у нас кто-то не подписался, город бы гремел. Волковыск маленький, здесь все друг друга знают. Это распространилось бы в тот же день, в городе тишина. Не знаю, что его подвигло на такой поступок, но думаю, что ничего криминального здесь нет, — говорит начальник отдела идеологии и по делам молодежи Сергей Швец.

При этом чиновники и коллеги Константина Шишмакова намекают на бытовые проблемы.

По словам коллег Константина, мужчина жил в двухкомнатной квартире вместе с семьей: в одной комнате — он с женой и дочерью, в другой — сестра жены. Сейчас родные погибшего мужчины отказываются говорить с журналистами.

— Вы знаете, я сейчас в таком состоянии, что меня водят за руку. Домой я вас не пущу, потому что там ребенок, а он еще ничего не знает. Моя сестра тоже говорить не хочет, а отцу Кости лучше не звонить: у него и так было два инфаркта. Оставьте нашу семью в покое, — сказала нам по телефону Мария, супруга Шишмакова.

Начальник милиции Волковыска отказался говорить с журналистами, сославшись на пресс-службу УВД Гродненского облисполкома. Там вопрос переадресовали в Следственный комитет.

Вчера в УСК по Гродненской области отметили, что «в настоящее время следственно-оперативная группа продолжает работу на месте происшествия, фиксируется следовая картина, планируется назначение ряда исследований, в т. ч. судебно-медицинской экспертизы».

— Предварительно установлено, что смерть мужчины не носит криминального характера, — добавили следователи. Сегодня официальный представитель УСК по Гродненской области Инна Позняк сообщила, что экспертизы и исследования уже назначены, никакой другой новой информации нет.

В школе №2, на территории которой работал избирательный участок №16, отказались сообщать состав избирательной комиссии, однако на сайте райисполкома есть информация о ее председателе — Янине Тараневской. Это местная пенсионерка, связаться с которой нам не удалось: у нее отключен мобильный телефон, а на звонки по городскому номеру никто не отвечает. Личность второго мужчины, которой якобы отказался подписывать итоговый протокол в день выборов, пока остается неизвестной. Соответственно, подтвердить или опровергнуть информацию о неподписанном протоколе пока невозможно.