Письма к дочери — о перипетиях прошедшей электоральной кампании.

— Мы сделали это. Мы справились. Мы выжили. Мы пережили электоральный процесс. Хотя, глядя на всю их подготовку, это было совершенно не очевидно. Они так обороняли свои избирательные участки от избирателей, что я боялся, что не досчитаемся каждого третьего. Но нет. Смотри ты, все как-то обошлось.

И я хочу тебе сказать, что по поводу электорального процесса мне все в принципе ясно. Ну, потому что развязку они, конечно, раскрыли с самого начала. Мне непонятно только одно. Мне совершенно непонятно, откуда все-таки конкретно готовилось нападения.

Не, понятно, что со всех сторон. Но хотелось бы все-таки понять направление главного удара. Не знаю. Хоть бы карту какую показали, что ли.

Я лично, конечно, подозреваю, что нападение готовилось в телевизоре. И знаешь, тут есть некоторая ирония. Казалось бы, нигде беларусские власти так не готовы к отражению вражеской агрессии, как в телевизоре. Ну в телевизоре же они победили уже всех своих невидимых врагов. И многих даже не по одному разу.

Но стоило вместо этих воображаемых врагов один раз прийти на экраны телевизоров настоящей Светлане Тихановской — и куда делась вся эта несокрушимая оборонительная линия? Что это получается? Получается, что даже в телевизоре беларусские красауцы умеют воевать только с воображаемым противником. А если противник настоящий, то они даже в своем собственном телевизоре с ним справиться не умеют.

И где, спрашивается, были все эти секретные карты отражения внезапной электоральной атаки? То есть Тихановская устроила вылазку в священное пространство беларусского телевизора, сделала там, что хотела, и спокойно ушла. А беларуские красауцы в ответ смогли только промямлить, что у них потерь нет. Что от идеологической атаки пострадали не две тысячи экранов, а может все-таки меньше.

А особенно трогательно было, когда губопики пригрозили виновному в случившемся неумолимым европейским правосудием. То есть беларусские красауцы, получается, настолько беспомощные, что им не на кого надеяться, кроме европейского правосудия. Получается, губопики ждут, что европейское правосудие сделает за них всю работу.

То есть я, конечно, не сомневаюсь, что красауцы сейчас пойдут изничтожать рекламщиков заодно с уцелевшими айтишниками как социальный класс. Чтобы ни один невиновный не ушел безнаказанным. Возможно, даже устроят чистки среди рекламных экранов, проявивших идеологическую слабость.

Но никакие чистки не отменят того простого факта, что один единственный раз беларусским властям пришлось отражать атаку не воображаемого противника в своем собственном телевизоре, и они даже с этим не справились. И это после всех мер по геноциду беларусского народа и наведению в стране стабильности. А если следующий раз не воображаемый противник случится не в телевизоре? И как стабильности это потом пережить?