В конце июня Украина вернула из беларуского плена пятерых своих граждан: Николая Швеца, Наталью Захаренко, Павла Куприенко, Людмилу Гончаренко и Екатерину Брюханову. Самым известным из беларуской пятерки является Николай Швец — украинец, которого силовики обвиняли в осуществлении диверсии против российского самолета в Мачулищах. Украинцы освобождены в рамках обмена пленными между Украиной и Россией.

2 июля Лукашенко анонсировал освобождение «очень тяжелобольных» политзаключенных. 3-5 июня правозащитники сообщали о 18 освобожденных, но назвали имя только Григория Костусева. А уже 4 июля Лукашенко в рамках саммита ШОС добился встречи с генеральным секретарем ООН Антониу Гутерришем, продавая ему «акт гуманизма».

Пока за освобожденных узников Лукашенко ни шиша не получил. Освобождает политических противников по доброте душевной, жалко стало?

Обсудили с историком, политическим обозревателем Александром Фридманом.

— Думаю, что оба случая — вынужденная мера. Освобождение пяти заключенных украинцев, похоже, стало частью пакетного соглашения между Россией и Украиной по обмену пленными. Здесь Лукашенко пришлось подыграть волей-неволей, поэтому эту тему беларуская пропаганда и не афиширует. А объяснения Лукашенко выглядят неубедительно. Действительно, хвастаться нечем: пришлось выдать пленных, которых бы он хотел бы попридержать. Но получить что-то за освобожденных людей самому в этот раз не удалось.

Освобождение беларуских политзаключенных связано с польским давлением: прямым ультиматумом, и давлением через Китай. Лукашенко пытается играть свою игру. С одной стороны, он знает, что хотят поляки — освобождения Почобута и улучшения ситуации на границе. Второе, видимо, он сделать не может, потому что миграционным кризисом управляет не он, а Россия. Первое он сделать не хочет, потому что исполнение польского ультиматума станет очевидным и своего рода капитуляцией, признанием своего поражения.

Поэтому в Минске решили сделать средний ход: Почобута не освобождают, но кого-то все-таки освободили. Авось прокатит, а может, удастся и представить как гуманную акцию. Возможно, существует надежда, что поляки пойдут на компромисс. Если Польша продолжит оказывать давление на беларуский режим, положение Лукашенко будет становиться все серьезнее и серьезнее, ему придется освобождать Почобута. А это ему совершенно не нравится. У него всегда простое отношение к политзаключенным: если выпускать — значит, взамен должен что-то получить. За освобождение политзаключенных очень непохоже, чтобы он что-то получил. Всякий раз, когда ему приходится завоевывать доверие, чтобы с ним просто заговорили, он всегда боится продешевить. Сейчас сложилась именно такая ситуация.

— Правозащитники сообщают, что беларуский режим освободил 18 политзаключенных (имена, кроме Рыгора Костусева, не называются), а 4 июня Лукашенко уже продавал их на саммите ШОС в Астане. Пахнет ли тут «актом гуманизма»?

— Я не думаю, что на саммите ШОС тема беларуских политзаключенных вообще присутствовала.

Если мы говорим про Китай, то Пекину совершенно безразлично, кого Лукашенко выпустит или не выпустит, и как он нормализирует ситуацию на границе — ему нужен результат. Лукашенко пока не может показать результат, хотя и смог создать фон. Китай не интересуют беларуские политзаключенные — его интересует результат. И вообще в клубе диктаторов гуманистов нет даже в помине — таких туда не берут. Лукашенко мог продемонстрировать: мы сделали конкретные шаги и ждем от поляков ответа.

Но мы видим, что и Польша не идет на обострение: фатальной пощечиной могло бы стать перекрытие польско-беларуской границы во время визита Лукашенко в Астану. Нет, Польша тоже не идет на обострение, но повышает ставки, прижимая его к стене. Сикорский заявил, что Польша по-прежнему требует освобождения Почобута. С дипломатической точки зрения, это разумный шаг: если Почобута сейчас выпустят, Польша может заявить, что додавили. А не выпустят — можно еще раз показать всему миру, как Лукашенко выполняет условия.

Для Лукашенко это плохая история: ему надо принимать решение. А выпустить Почобута в сложившихся условиях — значит, сдаться под давлением Польши. Ему очень тяжело будет сделать такой шаг.

— Значит, в ближайшее время освобождения других политзаключенных ждать не приходится?

— Процесс освобождения политзаключенных может продолжиться, если начнется диалог. Но сейчас Лукашенко вкладывает в свой символический шаг один смысл: надо завоевать доверие. Чтобы завоевать доверие, надо сделать конкретные шаги. Он сделал шаг, которым объявляет: мне можно доверять, я готов выпускать политзаключенных — поговорите со мной. А Лукашенко мастер базарного торга. Но сейчас все заключается в том, как Польша себя поведет. Ведь Варшава может сказать: выпустил 18 человек, но этого мало, освобождай Почобута. И тогда Лукашенко придется решать, выпускает он Почобута или обвиняет Польшу в обмане.

Вполне возможно, что завяжется что-то вроде диалога: Лукашенко выпускает Почобута, Польша делает встречные шаги — и тогда может пойти постепенная разморозка. Тем более, ресурс для торга у Лукашенко имеется: он может точечно выпускать политзаключенных в обмен на послабления.

Правда, на данный момент я исключаю, что беларуский режим выпустит политзаключенных, известных на Западе, это ресурс он будет сохранять до последнего. Что касается большинства политзаключенных, то для Лукашенко это не проблема: сегодня 100 выпустил, завтра 150 набрал.

— Так и происходит: за эти дни режим освободил 18 политзаключенных, а правозащитники признали семнадцать новых политзаключенных.

— Думаю, сейчас режим может проводить даже специальные операции, потому что Швеца и других украинских «шпионов» пришлось отдавать даром, надо пополнять обменный фонд. Сейчас ситуация очень хрупкая, маятник может качнуться в любую сторону. Если полякам удастся нагнуть Лукашенко сейчас, то возникнет соблазн и дальше разговаривать с ним языком ультиматумов. Непонятно, куда качнется маятник, если обе стороны хронически не доверяют друг другу.

BGmedia