Александр Фридман: Я не думаю, что слова Лукашенко надо воспринимать как окончательное решение и его готовность идти на президентскую кампанию

Лукашенко публично раскрыл свою самую страшную тайну? Не собирается правитель разжимать свои синие пальцы и отдавать свою власть ни «беглым», ни своим соратникам.

«Пойду, пойду, пойду. Передайте им (эмиграции), что пойду! И чем сложнее будет обстановка, чем активнее они будут будоражить наше общество и вас в том числе (для меня, поверьте, это очень важно — ни один человек, ответственный президент не бросит своих людей, которые за ним шли в бой), чем они будут больше напрягать вас, меня и общество, тем быстрее я пойду на эти выборы. Вы не переживайте, мы сделаем так, как это надо для Беларуси», — заявил Александр Лукашенко, отвечая на вопрос об участии в президентской кампании 2025 года.

Всем известно, Лукашенко — хозяин своего слова: захотел — дал, захотел — забрал. Лукашенко может сколько угодно говорить о своих прожектах, но можно ли в них верить?

О противоречивости заявлений беларуского правителя поговорили с историком, политическим обозревателем Александром Фридманом.

— Я бы не забегал сразу в 2025 год. Лукашенко сказал, что пойдет на президентские выборы, но не стоит забывать, что мы имеем дело с человеком, который регулярно меняет свое мнение. Поэтому я бы поостерегся делать 100-процентный вывод, что Лукашенко будет участвовать в президентских выборах 2025 года: никто не знает, что поменяется за этот год, какая сложится ситуация. Я бы не рассматривал его заявление с большой, серьезной перспективы, скорее, это ситуативное высказывание. И прежде всего задался бы вопросом: а почему Лукашенко заявил об этом сегодня, почему вообще задан этот вопрос?

Закулиса пресс-конференций Лукашенко всем известна: «свои» журналисты, из лукашенковского пула, простые вопросы не задают. Они озвучивают лишь те вопросы, на которые Лукашенко хочет высказаться. Все эти пресс-конференции самые что ни на есть инсценировки.

Корреспонденты западных изданий, которые обычно задают такие вопросы, либо отсутствовали на избирательном участке, либо держались в тени. В репортаже с участка говорилось, что там присутствуют иностранные журналисты, но, как я понял, из России и Турции. А западных журналистов, которые действительно способны задать жесткие, необычные, неподготовленные вопросы, никто не видел.

Кто задал Лукашенко вопрос об участии в президентских выборах 2025 года? Вопрос задал Владимир Матвеев — один из самых близких к нему людей, который в БЕЛТЕ отвечает за освещение его деятельности. И делает это уже целых 15 лет. Поэтому сам себя и называет «летописцем эпохи Лукашенко». Это исполнитель, он получил задание задать конкретный вопрос — он его озвучил.

Зачем вопрос о президентских выборах задан именно сегодня? Выглядит очень странно, потому что перекрывается все внимание к «парламентским выборам». Все сообщают не о явке, не о голосовании, а о решении Лукашенко, что выглядит достаточно странно. До 2025 года дожить еще надо, а тут Лукашенко просто приспичило.

— Набросаю несколько версий.

Мы можем много рассуждать об абсурдности или не абсурдности заявлений Лукашенко, сделанных 20 февраля на совещании с руководящим составом государственных органов системы обеспечения национальной безопасности по вопросам деятельности силового блока. И не столь важно, соответствуют заявления Лукашенко действительности или нет, вопрос в том, верит ли Лукашенко сам в свои слова. Думаю, он в значительной степени верит в свои слова: если человек очень часто повторяет какие-то вещи, тогда сам начинает в них верить, причем до такой степени, что эти мысли начинают его преследовать.

Думаю, в версию о коварном Западе, который хочет скинуть Лукашенко и собирает свои войска, он сам хотя бы частично верит. Ответ Лукашенко адресован «беглым», а через них — «коллективному Западу».

Второй момент. Некоторое время назад появилась публикация, что на уровне Европейского Союза занимаются ордером на арест Лукашенко. Понятно совершенно, что в случае выдачи ордера на арест Лукашенко ни в коем случае нельзя отказываться от власти: существует вероятность, что любой следующий президент, даже если и будет некая борьба за власть, захочет от него избавиться и отправить его в Гаагу.

Уже сейчас Лукашенко очень рискованно отказываться от власти, а в случае появления ордера на арест, который не имеет срока давности, — тогда нужно сидеть до конца. Возможно, таким образом Лукашенко посылает сигнал Западу: если предпримете «недружественные шаги» против меня, буду сидеть до конца. Но это абсурд: на Западе и так считают, что Лукашенко будет сидеть до конца. Никто не верит в добровольный уход Лукашенко и не строит на этой гипотезе свои прогнозы.

Еще один момент — российские выборы. Лукашенко нужно показать свою самостоятельность еще до выборов в России. Я придерживаюсь мнения, что он до конца не распоряжается своей судьбой. Даже если бы он попытался уйти из власти без уважительных причин, Россия не позволит. Другое дело, если он сдаст физически и будет не в состоянии исполнять свои обязанности, тогда Кремль не станет его держать.

Иначе не даст Россия ему уйти: он полностью устраивает Россию, он с ней в одной лодке, он повязан с Кремлем и запятнан. И на Запад, скорее всего, ему уже никак не перебежать. Да, Лукашенко своеобразный человек, временами строптивый, но в итоге выполняет все. Нет такого российского приказа, который бы он не выполнил. Даже если бы он и думал куда-то уйти или пересесть в другое кресло, совершенно не факт, что Путин, который решил сидеть до «вперед ногами», ему позволит.

— Существует достаточно безопасный сценарий удержать власть, и не участвуя в президентских выборах – пересесть в кресло председателя Всебеларуского народного собрания.

— Видимо, опасается. Это своеобразный вид транзита власти, который можно характеризовать как назарбаевский вариант. На постсоветском пространстве все правители, которые отдавали власть, уходили и больше не играли никакой роли в политической жизни страны. Они либо умирали, как в случае Алиева-старшего, либо просто уходили с политической сцены (вроде Ельцина), или же полный уход, как сделал Бердымухамедов-старший. Назарбаев имел почетные статусы, пытался влиять на своего преемника — Токаева, пытался его подчинять, но в Казахстане такой финт не прошел.

Лукашенковская модель во многом экспромт, она отличается новизной, но она опирается на казахстанский сценарий с очевидными плюсами для Лукашенко. Но Лукашенко не уверен в своей модели транзита.

Вчерашние заявления Лукашенко — это внутренняя дискуссия, которую он ведет сам с собой уже на протяжении длительного времени, и будет вести себя весь этот год — вплоть до «президентских выборов». Дискуссия о том, что нет возможности уйти: все существующие варианты транзита не устраивают Лукашенко. Сколько лет он уже повторяет, что «надо страну удержать»? В этих словах содержится намек на турбулентные времена, включая все сценарии, в том числе и возможного конфликта с НАТО.

Лукашенко — правая рука Путина, его соратник, единственный полноценный помощник во всех российских авантюрах, готов выполнить любой приказ Кремля. И если Лукашенко говорит, что будет сидеть до конца, то значит действительно все плохо. Можно и так прочитать послание, но я далек от мысли искать эзоповские послания в его словах.

— Остается единственный способ обеспечить условную гарантию безопасности самому себе — не отдавать ни толику власти, никому и никогда?

— Это наибольшая гарантия. Совсем не факт, что любой, с кем ты поделишься властью, окажется Медведевым, который исполнит свою функцию, кивнет и отойдет в сторону, если Лукашенко решит вернуться. Допустим, президентом станет Кочанова, а ситуация значительно ухудшается. И тут на белом коне появляется Лукашенко в роли спасителя.

Но кто сказал, что даже Кочанова (я специально выбрал самого преданного соратника) захочет отойти на вторую роль, потому что возвращается патриарх? Лукашенко знает, опыт постсоветского пространства научил, что власть отдал — больше не вернешься. Вернуться во власть можно в демократической стране на выборах…

Риск действительно существует. Другой вопрос, насколько он серьезный. Сегодняшние слова противоречат прежней риторике Лукашенко, что он не вечный, что будет новый президент. Эти слова он говорит уже давным-давно, но не меняется ничего.

— Повторюсь: я не думаю, что вчерашние слова Лукашенко надо воспринимать как окончательное решение и его готовность идти на президентскую кампанию. Это ситуативное заявление, он посылает какие-то месседжи, причем они со стороны выглядят нелогично. Вернемся к той же истории с ордером на арест. Пока я не вижу серьезных причин, чтобы Европейский Союз форсировал выдачу ордера на арест Лукашенко.

Дивиденды для Запада от такого решения не видны. В случае выдачи ордера, наоборот, существует риск, что Лукашенко будет не просто исполнять указания Москвы, но и сам активизируется и будет вредить. Зная Лукашенко и его особенности, такой вариант действительно возможен. Со стратегической точки зрения выдавать ордер сейчас нет смысла, теоретически это может и подождать.

Но мы не знаем, что творится в голове у Лукашенко. Может, бельгийскую публикацию о том, что Евросоюз собирается обратиться в Международный уголовный суд за ордером, распечатали и положили ему на стол, и он для себя решил: все, сейчас выпишут ордер. А может, он действительно владеет разведданными, о которых мы ничего не знаем? А может, словами и действиями Лукашенко руководят его собственные страхи?

BGmedia