“Не допустить легитимации режима Лукашенко в глазах белорусского и международного сообщества” — так сформулирована первая цель “Платформы 2025”. Документ презентован на конференции “Новая Беларусь 2024”, прошедшей в Вильне 3–4 августа. Таким образом, сегодня на первом плане у мейнстрима политических противников режима — виртуальный спор с фактическим правителем, кто легитимнее: он или Светлана Тихановская. Вопрос о демократических переменах в стране в практической плоскости не стоит, пишет политический аналитик Александр Класковский. 

Это — горькая реальность. Сегодня Беларусь гораздо дальше от перемен, чем четыре года назад. Мирное восстание 2020 года потерпело поражение. Александр Лукашенко зацементировал ситуацию ценой жесточайших репрессий и еще большей привязки Беларуси к империи.

Удастся ли Кабанчуку то, что не получилось у Сахащика?

Стоит напомнить, что в декабре прошлого года демократические силы, сгруппированные вокруг Тихановской, презентовали стратегию перехода к новой Беларуси. Этот переход во многом завязан на гипотетический момент серьезного ослабления России.

Однако сейчас российские войска в Украине наступают. Надежды, что режим Владимира Путина скоро зашатается под ударами ВСУ и западными санкциями, не оправдались. И вопрос о запасе прочности путинской системы на сегодня остается открытым. А от этого, в свою очередь, зависит прочность режима Лукашенко.

Белорусский доброволец Андрей Кушнеров отметил на конференции: даже если Украина выходит на границы 1991 года, “это для Беларуси только возможность, начало пути для каких-то демократических изменений”. Он также подчеркнул: “Россия Беларусь никогда по доброй воле не отпустит”.

Нужно отдать должное: Тихановская на фоне разговоров о кадровом кризисе в руководимом ею Объединенном переходном кабинете (ОПК) быстро нашла замену неожиданно ушедшему в отставку “министру обороны” Валерию Сахащику. Его место занял бывший замкомандира полка имени Кастуся Калиновского (ПКК) Вадим Кабанчук.

С одной стороны, это вроде как плюс: у Сахащика отношения с ПКК явно не клеились. С другой стороны, с самим ПКК происходят не вполне понятные внешнему наблюдателю трансформации. Складывается впечатление, что украинский ГУР берет эту свою войсковую часть под более жесткий контроль. И в принципе понятно, что Киев не намерен взваливать на себя миссию свержения Лукашенко.

Да, создано движение “Калиновцы”, речь идет о накоплении потенциала белорусов — противников режима с боевым опытом. Однако шансы создать за границей некий прообраз, костяк будущего войска демократической Беларуси пока более чем зыбки. Судьба белорусских парамилитарных образований в Польше, Литве остается неясной. По признанию Кабанчука, у них дефицит финансов, снаряжения, есть внутренние терки. Добавим: власти этих стран вряд ли заинтересованы в наращивании таких структур.

В общем, миссия нового “министра обороны” ОПК выглядит очень неблагодарной. При этом трудно спорить с его и других ораторов аргументом: диктаторы понимают только язык силы. Проблема в том, что на сегодня перевес в грубой силе — на стороне Лукашенко, за спиной которого маячит Москва.

Гебремариам: Даже с террористами ведут переговоры

В частности, правитель Беларуси явно не в том положении, чтобы под давлением санкций массово освобождать политических узников. Эта больная тема была одной из главных на конференции.

Как отметил главный советник Тихановской Франак Вячорка, проблема в большой степени связана “с психотипом Лукашенко”.

Да, вождь режима с презрением относится к тем, кого называет беглыми, не считает их потенциальной стороной переговоров. Если он и готов (или будет готов) вести какой-то диалог о судьбе политузников, то с Западом. Демсилам остается лишь апеллировать в этом вопросе к западным акторам, стараться, чтобы он не тонул в их повестке дня.

Невозможно придумать чудодейственную стратегию, которая позволила бы широко распахнуть двери темниц. Но важно, чтобы у демсил была, по крайней мере, консолидированная позиция, общая платформа, чтобы они говорили на эту тему одним голосом. Сегодня западникам, пожалуй, непросто сориентироваться, кого слушать: тех, кто стоит на максималистских позициях (только давить на режим!), или тех, кто за предельно гибкий подход, возможность компромиссов.

Спикер Координационного совета (КС) Анжелика Мельникова признала, что в этом вопросе “увы, общего понимания у нас о нашем сотрудничестве пока нет”, и предложила площадку КС для выработки общей стратегии по политзаключенным. Отметим, что прежний состав КС долго топтался вокруг этой темы, но ничего внятного так и не сгенерировал.

Член КС Алана Гебремариам, сама отсидевшая за политику, заявила на конференции, что “сейчас открылось окно возможностей [для освобождения политзаключенных], которым надо воспользоваться”.

Она раскритиковала позицию тех, кто считает, что “с диктатурой не может быть переговоров, что люди [осужденные по политическим мотивам] сделали свой выбор, что нельзя признавать вину и они должны стойко выдержать этот путь”. По словам Гебремариам, “даже с террористами ведут переговоры, чтобы доставать людей из плена”.

Стоит напомнить, что в начале июля Лукашенко дал отмашку на освобождение группы политзаключенных. Что стоит за этим жестом — начало некоего процесса?

Во всяком случае, недавний большой обмен заключенными между Россией и США (Минск в этом кейсе тоже косвенно фигурировал) показал, что могут быть разные нестандартные варианты. Пусть не прорывные, но спасающие конкретных людей.

Еще одна несменяемая фигура?

Еще один документ конференции — протокол взаимодействия между Тихановской, КС, ОПК и ее офисом. Заявлено, что Тихановская, которая “победила на президентских выборах 2020 года”, будет исполнять роль национального лидера до проведения честных и свободных выборов в Беларуси либо до собственного решения прекратить свою деятельность в этом амплуа.

Этот документ уже вызвал иронию у части критиков Тихановской и ее команды: мол, вот, белорусы получили еще одну несменяемую фигуру.

В любом случае документ фиксирует консенсус лишь между несколькими субъектами демсил, так или иначе связанными с Тихановской. Это не означает, что декларированный статус нацлидера будут признавать ее откровенные оппоненты в рядах противников режима (скажем, движение “Вольная Беларусь” Зянона Пазьняка).

Главный же вопрос — как будут воспринимать Тихановскую (и, если шире, реальность демократических перемен) на “Большой земле”, в белорусском обществе по мере того, как события 2020 года отдаляются. Реальные умонастроения никакими протоколами, подписанными в Вильнюсе или Варшаве, не регламентируешь.

По мнению члена КС Андрея Егорова, легитимность режима в глазах самих белорусов внутри страны растет. Этот тезис трудно проверить, нормальные соцопросы невозможны.

Но похоже, что увеличивается электоральное болото, становится больше тех, кто уходит от политических вопросов в раковину бытовухи. Иначе говоря — смиряется с действительностью. А части обывателей Лукашенко и его пропаганда и вовсе внушили тезис, что именно мудрость и твердость вождя спасают страну от войны.

Лукашенко принуждает белорусов вольно или невольно перевернуть страницу 2020 года. В этом смысле президентские выборы 2025 года, хоть тысячу раз назови их “безвыборами”, могут стать важной отбивкой, психологическим рубежом. И для белорусского общества, и для зарубежья.

“Платформа 2025” — попытка демсил дать ответ на этот вызов — представляет собой достаточно декларативный документ. Иного и трудно было ожидать. Сыграть на зачищенном политическом поле, которое насквозь простреливается репрессивным режимом с элементами тоталитаризма, — задача практически невыполнимая.

Пока мейнстрим демсил не определился, что выбрать — бойкот или призыв голосовать против всех. Но если положение властей вдруг резко не ухудшится, обе стратегии выглядят априори слабыми.

Остается в основном лишь сфера информационной борьбы. Плюс апелляция к Западу, чтобы тот не признавал Лукашенко (“добиваться делегитимации режима дипломатическими действиями”, как это сформулировано в “Платформе 2025”).

Однако от непризнания Западом Лукашенко не посыплет голову пеплом и не уйдет в отставку. Да, он небезразличен к вопросу легитимности, внутренней и внешней, но при этом без колебаний готов компенсировать ее дефицит насаждением тотального страха и опорой на Кремль.

Сдаваться или бороться — каждый выбирает сам

Мы живем в темные времена. И часто именно на структуры демократических сил, их лидеров выплескивается фрустрация тех, кто хочет перемен в Беларуси, но отчаялся их дождаться.

Бесспорно, поводов критиковать штабы политической эмиграции — вагон и маленькая тележка. Однако важно осознавать, что в нынешней ситуации, когда зло — на коне, когда в разгаре период реакции, чудесным образом переломить ход событий невозможно.

Сегодня ясно, что Фрэнсис Фукуяма сильно погорячился, когда объявил в начале 1990-х о конце истории — в том смысле, что либеральная демократия во всемирном масштабе по большому счету, мол, победила.

Сейчас демократия — в кризисе, мы четко видим ее слабые места, что показала, в частности, война в Украине. Автократы, диктаторы пытаются навязать миру свои правила, взять реванш. Антидемократические альянсы демонстрируют силу и наглость.

Исход этой борьбы отнюдь не предопределен — и для мира в целом, и для Беларуси в частности. Ни Тихановская, ни Павел Латушко, ни Пазьняк, ни кто иной не предложат волшебного рецепта, как победить тиранию.

Сдаваться или бороться — каждый выбирает сам.

"Позiрк"