Директор центра «Европейский диалог» Анатолий Лебедько — о предстоящей электоральной кампании.

— Если раньше кто-то думал, что в Беларуси «иногда не до законов», то после спешного объявления предстоящей кампании можно с уверенностью говорить, что не до законов всегда, — отметил Анатолий Лебедько в экспресс-комментарии «Салідарнасці». — Закон может быть разным, в общем, закон — это такая оболочка.

Иногда мы видим, как чудовищные преступления совершаются формально по закону. Поэтому закон должен базироваться на фундаментальных ценностях и стандартах. А этого — права, международных обязательств — в сегодняшней Беларуси нет.

Лукашенко действует прагматично и рационально исключительно в интересах одного человека и одной политической группы. То есть себя и своего окружения. Это 2-3% населения, которые являются бонусополучателями от всего происходящего.

Интересы абсолютного большинства граждан, избирателей не учитываются.

По моим прогнозам, вся эта кампания подстроена таким образом, чтобы успеть к весне. Возможно, именно в это время могут состояться какие-то переговоры или конференция по послевоенному обустройству Европы.

Думаю, здесь не обошлось без участия Путина. Скорее всего, он убедил Лукашенко в том, что международное сообщество заставит Зеленского сесть за стол переговоров, и он же обрисовал предполагаемые сроки.  

Поэтому Лукашенко спешит.

Для него крайне важно стать участником этого процесса. Он считает, что таким образом получит субъектность и вернет в каком-то формате легитимность.

Это его болевая точка. После 2020 года он не имеет ни международной легитимности в полном объеме, не имеет и легитимности внутри страны.

Возможность быть участником такого процесса со скелетами, торчащими из шкафов после 2020 года, маловероятна. Поэтому он считает, что, выполнив некоторые формальности, его шансы увеличатся.

— А вы как считаете, реально ли такое?

— Вряд ли. Но он этого очень хочет. Он должен сейчас заявить, дескать, в 2020 году, возможно, у нас были какие-то недопонимания внутри страны и с частью международного сообщества, но теперь, смотрите, я провел избирательную кампанию по всем правилам.

Если мой прогноз правильный, то в ближайшее время он постарается не шокировать международное сообщество страшными репрессиями, поставит свой «конвейер» на паузу, временно приостановит.

— Тогда он и международных наблюдателей должен позвать.

— Я этого не исключаю. Тогда голоса «за» него, уже прописанные в протоколах, не должны будут сильно выйти за 70%, а те, кто будут зарегистрированы спойлерами, должны будут набрать больше статистической погрешности.

Думаю, что среди тех, кто может появиться в бюллетенях для голосования, будут люди, политическая история которых отдает оппозиционностью.

— Некоторые эксперты утверждают, что, наоборот, в канун кампании репрессии по традиции усилятся, пройдут превентивные задержания.

— В этом уже нет необходимости, тотальная зачистка уже произведена. Оппоненты Лукашенко либо в тюрьме, либо за границей.

Больше нет никаких предпосылок для протестов, даже стихийных. Страна окутана в плотное оделяло страха. Лукашенко все это уже сделал, он поднял температуру до максимальной отметки.

И пока будет проводиться эта «спецоперация по удержанию власти» или «Безвыборы-2025», он может себе позволить поиграться в относительную оттепель. Может даже пригласить наблюдателей. Может поиграться с политзаключенными.

— То есть выпустить еще кого-то?

— Да, внезапно решит прислушаться к голосу какого-нибудь Красного Креста и освободить, допустим, людей из того самого гуманитарного списка.

Накануне он заявил о том, что готов рассмотреть прошение о помиловании Колесниковой. Не исключаю, что может пойти даже на ее освобождение.

Но держать руку на пульсе он будет. Если увидит, что его тренд создания ощущения некого послабления находит какой-то отклик на Западе, будет его придерживаться.

А взамен, повторю, будет настаивать на том, что послевоенное обустройство Беларуси не может происходить без него как главного гаранта интересов страны.

Если внутри он еще может искусственно создать ощущение, что вернул себе легитимность, то на внешней арене, как он думает, это может стать возможным, если оказаться в числе участников какого-то судьбоносного мероприятия.

— Действительно возможно?

— Сегодня нет оснований так полагать. Но ситуация сложная. Для Запада, конечно, очень важно, чтобы Лукашенко не втянул страну в полномасштабную войну. И в этом, надо сказать, их интересы совпадают.

Второе — им важно, чтобы он перестал шантажировать Евросоюз миграционным кризисом.

Также Запад не может игнорировать усиление в Беларуси позиции Путина.

Понимаете, здесь перед ними может встать выбор между плохим и очень плохим. Фактор России тоже будет влиять и на поведение Лукашенко, и на позицию Запада.

Безусловно, Запад заинтересован и в том, чтобы в Беларуси остановились репрессии.

Однако реальная их остановка станет вызовом для самого Лукашенко. Он же понимает, что его система работает только при включенном «конвейере».

В любом случае, Запад больше на слова Лукашенко не купится, нужны будут конкретные действия.

— Он это прекрасно понимает. Не от внезапного прилива гуманизма он выпустил часть людей.

— Да, он начал новую игру. Ее главным условием является то, что Лукашенко остается у власти. Ради этого он не остановит репрессии полностью, но, скажем, изменить режим в бараках может.

Сегодня Беларусь — это бараки. Если сейчас там забирают у людей свободу и жизнь, то, например, жизнь будут оставлять, кому-то уменьшат сроки.

Был такой период в Советском Союзе после нескольких волн репрессий с миллионами убитых, когда людей даже не нужно было больше сажать по тюрьмам, им достаточно было просто страха и напоминаний о том, что это может повториться.

Вот этот период, думаю, Лукашенко хочет вернуть. В Беларуси сейчас тоже боль от репрессий слишком ощутима. И он вполне может через эту боль регулировать поведение людей.