Почему Лукашенко сказал, что готов отпустить часть политзаключенных, но не включил их в Закон «Об амнистии» — мнения экспертов

Во вторник вечером Александр Лукашенко заявил, что в ближайшее время из тюрем могут быть освобождены некоторые политические заключенные, страдающие тяжелыми заболеваниями. Через несколько часов после этого заявления власти опубликовали текст Закона «Об амнистии», в котором сказано, что на освобождение не могут рассчитывать люди, включенные в «списки экстремистов и террористов». Слова Лукашенко опять расходятся с делом? «Зеркало» спросило у экспертов.

«Это решение далось Лукашенко очень тяжело»

Политические заключенные упоминаются в тексте Закона «Об амнистии» дважды. Сначала в перечне статей, осужденные по которым не будут освобождены (ст. 356−370 УК — как раз по ним режим и отправляет за решетку своих оппонентов).

Затем — в статье 12, гласящей, что под амнистию не попадут люди, включенные в списки лиц, «причастных к экстремистской деятельности, либо в перечень организаций и физических лиц, в том числе индивидуальных предпринимателей, причастных к террористической деятельности».

Политический аналитик Александр Фридман не видит ничего удивительного в том, что заявление Лукашенко о намерении в скором времени освободить некоторых тяжелобольных политических заключенных может разойтись с делом. Эксперт считает это продолжением торга Лукашенко не только с Западом, но и с самим собой.

— Это решение далось Лукашенко очень тяжело, он не хотел его принимать, — уверен Александр Фридман. — Это то решение, которое не нравится, в противном случае он бы выпустил определенное количество людей, и ему можно было бы даже не комментировать это. Я даже вполне допускаю, что, заявляя вчера о намерениях, Лукашенко еще не решил, кого будет отпускать. Думаю, маловероятно, что сегодня людей отпустят, потому не захотят власти перебивать себе праздник тем, что кто-то вышел.

Впрочем, глава BYSOL Андрей Стрижак и проект «Палітвязынка» ближе к полудню среды, 3 июля, анонсировали в своих соцсетях «хорошие новости из женской колонии в Гомеле». Также Стрижак позже сообщил, что ему известно три фамилии людей, которые освобождаются из колонии. 

Горбунова: Если человек попадает в списки, то остается там надолго

Представительница Объединенного переходного кабинета Беларуси по социальным вопросам Ольга Горбунова в комментарии «Зеркалу» говорит, что для нее не стало сюрпризом то, что власти не намерены распространить действие амнистии на людей, включенных в «списки экстремистов и террористов», в которых находятся практически все политические заключенные. Но могут ли власти оперативно исключить их из этих перечней, чтобы убрать формальные препятствия для освобождения?

— Нам о такой практике неизвестно, — подчеркивает Ольга Горбунова. — Если человек попадает в списки, то остается там надолго даже после освобождения по истечении срока заключения. Получается, только осужденные по экономическим статьям могут не состоять на профилактическом учете как «склонные к экстремистской и иной деструктивной деятельности». Эти политзаключенные находятся в этой «серой» зоне — о них не знают правозащитники, но и режим их не выпячивает. Получается, что у них есть возможность попасть под амнистию, но мы об этом не узнаем, потому что мы изначально не владели информацией о таких людях.

Ольга Горбунова не смогла прямо ответить на вопрос, есть ли у нее надежда, что при принятии решения об освобождении людей власти будут ориентироваться на гуманитарный список политических заключенных, подготовленный беларусскими правозащитниками (по состоянию на август 2023 года в нем было более 200 человек, но документ не публикуют в открытом доступе).

— Самое важное сейчас — найти возможность распространить амнистию на всех политических заключенных без дискриминации, — с надеждой в голосе говорит Горбунова. — Потому что жизненные обстоятельства, состояние здоровья и возраст не зависят от наших политических взглядов. Я надеюсь, что для освобождения людей по гуманитарным основаниям еще есть возможность, и мы все еще можем поступить по-людски, как вчера и было сказано, а не ждать очередные смерти в тюрьмах. 

Политзаключенные как ресурс

Что мешает Лукашенко освободить из тюрем всех тяжелобольных людей, которые фактически никак не могут стать для него угрозой? Ведь таким образом он мог бы продемонстрировать свое благородство и готовность начать диалог с Западом.

— Благородство — это не про Лукашенко, — уверен политический аналитик Александр Фридман. — Он же прекрасно видел, что произошло, когда люди умирали в беларусских тюрьмах. Эта тема попадала в поле зрения СМИ, в том числе и западных. Если я не ошибаюсь, были и высказывания западных правительств с осуждением случившегося. Но больше ничего не было — ни санкций, ни даже какого-то однозначного сигнала о том, что если такое случится еще раз, то будут серьезные последствия. И он уверовал, что никого эти политзаключенные особо не интересуют, никому не нужны, ничего за них не будет. Он воспринимает политзаключенных как ресурс, за который что-то можно и нужно получить.