Дуэль всегда вызывает ассоциации с чем-то благородным, напоенным романтизмом эпохи копья и меча или шпаги и кинжала. А уж смерть в таком поединке всегда выглядит возвышенной, и герой отходит в мир иной с красивой фразой на устах. Но, реальность выглядит далеко не так красиво, как наши представления. У истории дуэлей множество мрачных, грязных, а иногда и откровенно глупых страниц. Вот по последним мы и хотим пройтись, рассмотрев шесть смертей в поединках, которые выглядят верхом идиотизма.

Первая Дуэль

Алонсо де Сотомайор зарублен за то, что был плохим военнопленным

Для начала окунемся в самый конец благородной эпохи рыцарства, где глупость стала причиной гибели испанского дворянина Алонсо де Сотомайора. В 1503 годы французский король Людовик XII воевал с испанским королем. Во время очередной битвы один рыцарь по имени Пьер Террайль де Байард, известный всем своим мирным нравом и благородством, пленил командующего отряда испанцев — Алонсо де Сотомайора. Как и полагалось, он проявил к нему все свое положительное отношение: предложил пользоваться всеми удобствами собственного замка, позволил гулять во дворе, и не запирал ни на минуту, взяв лишь слово дворянина, что тот не сбежит, а дождется выкупа.

И тут испанец проявляет первую глупость — нарушает слово, бежит, но тут же попадается слугам Байарда. Тут уж рыцарь, журя испанца за нарушение слова, запирает его в комнате, при этом продолжая кормить и поить, и ни в чем больше не притесняя.

После получения выкупа испанец, оказавшийся в лагере своих войск, делает вторую глупость. Слегка перепив, он заявляет во всеуслышание, что с ним обращались в плену не слишком-то благородно. Естественно, такая тема для сплетен тут же была подхвачена, награждена кучей выдуманных подробностей и благородного Байарда всем лагерем склоняли на словах и так и эдак несколько дней. Об этом ему не преминул сообщить один плененный испанцами, но освобожденный француз.

Тут благородный рыцарь уже вышел из себя и прислал вызов испанцу. Состоялся пеший поединок на эстоках и кинжалах, в котором Байард лихо расправился с Алонсо де Сотомайором, пробив испанцу горло. А ведь стоило всего лишь проявить благородство — сдержать слово, а потом держать язык за зубами — и, возможно, много лет еще пил бы свое испанское вино в окружении чернооких дев.

Вторая Дуэль

Подлый недоросль побеждает благородного капитана

Следующая история переносит нас в эпоху рапир, в XVI век. При дворе Франциска Второго служил опытный капитан Матас, герой битв и поединков. И там же отирался молодой задира по имени Ашон, который каким-то образом достал капитана и был им вызван на дуэль. Во время поединка выяснилось, что неумелый Ашон опытному капитану не соперник, и тот решил его пожалеть, всего лишь выбив из рук шпагу. Он обратился к юнцу со словами: «Хватит с вас! Впредь не задирайте людей благородных и более опытных!». И тут Матас делает последнюю в своей жизни глупость: не отобрав шпаги, он поворачивается спиной к побежденному, чем тот и пользуется — поднимает оружие с земли и закалывает Матаса.

Король Филипп, узнав о смерти любимого капитана, был чертовски зол, но в основном на него самого, ведь по дуэльному этикету тех времен, если дворянин не желал убивать противника, он должен был оставить его на поле в безопасном состоянии — без оружия и с проткнутыми руками и ногами. Знающие люди советовали еще и оставить на лице побежденного уродливый шрам, чтобы издалека было видно глупца. Так нелепая самоуверенность и неуместное благородство лишили жизни полезного королю человека.

Третья дуэль

В которой дворянин погибает, боясь разочаровать праздных зевак

Следующая дуэль — пример подлости одного и глупости другого. В Париже, в 1579 году состоялась дуэль между молодым месье де Сурдиаком и его бывшим охранником, более опытным в бою месье де Шасне-Лалье. До Сурдиака дошли слухи о том, что его бывший охранник плохо о нем отзывается, и он вызвал Шасне-Лалье на дуэль. Слухи о таком бесплатном развлечении распространились быстро. В итоге, когда они сошлись для поединка на острове посреди Сены, вокруг, на берегах, собралась целая толпа любопытных зрителей.

Де Сурдиак спрашивает, правда ли, что Шасне-Лалье говорит о нем гадости. Тот клянется, что это ложь. Сурдиак удовлетворен и предлагает помириться. Но тут Шасне-Лалье делает глупость, заявляя: «Нет уж, я так долго сюда добирался, да и столько народу собралось на нас поглядеть, не стоит их разочаровывать, ведь мы можем потерять в своей репутации!».

Начинается поединок, и почти сразу более опытный бывший охранник наносит Сурдиаку удар в грудь. Но ничего не происходит! Клинок отскакивает от тела. «Подлец!» — кричит Шасне-Лалье, — ты надел доспех, но я достану тебя по-другому!». После чего он начинает метиться в горло сопернику, почти достает его, но получает удар в корпус и погибает.

Конечно, Сурдиак — тот еще подлец, ведь он надел доспех под рубашку, что запрещалось негласными правилами дуэлей. Но, Шасне-Лалье — глупец, ведь, проигнорировав предложение о мире, он решил драться просто для того, чтобы не разочаровать зевак. И даже выяснив, что противник в доспехе, он решил, что ему достанет мастерства победить и так. По хорошему он должен был призвать на помощь секундантов, которые как раз для таких случаев и нужны изначально. В их обязанности входило наблюдение за равенством возможностей в дуэли.

Четвертая дуэль

О том, как благородный дон в одиночку может заколоть четверых зарвавшихся солдафонов

Следующая история происходила во времена царствования императора Карла V в Милане. Был там некий благородный граф Клаудио, известный своим благонравием и умением фехтовать. Однажды, прогуливаясь по лесу, он застал четырех солдат за явным намерением подраться двое надвое и решил их помирить. Спешившись и обратившись к ним с примирительными речами, он в ответ услышал пожелание не лезть не в свое дело и идти своей дорогой, на что тут же выхватил шпагу.

Самое интересное, что фатальную глупость совершил не он, а солдаты, которые решили, что вчетвером легко расправятся с одиноким противником, а затем вернутся к своей ссоре. Успокоились они лишь когда на земле лежали все четверо: три мертвеца и один жестоко израненный, которого впоследствии граф Клаудио выходил и сделал своим слугой. Вот так глупость и мысль о том, что количество — заведомо важнее качества, стоила жизни трем итальянским солдатам.

Пятая Дуэль

«Дуэль миньонов» — самая глупая и жестокая резня

Но, конечно, апофеозом глупости является тройная дуэль, произошедшая в период царствования Генриха III, более известная как «дуэль миньонов», и увековеченная с искажениями в произведении А.Дюма «Графиня де Монсоро». Миньоны — это фавориты Генриха, с которыми он проводил большое количество времени, поэтому в народе их и прозвали «милашки» Его Величества, а по-французски — миньоны.

Так случилось, что один из них, граф де Келюс застал свою возлюбленную с бароном д’Антрагом, по прозвищу «Антрагет». Разумеется, все не могло окончиться ничем, кроме как дракой. Каждый привел с собой двоих секундантов. Килюс — Можирона и Ливаро, таких же миньонов. А Антрагет — Шомберга и Рибейрака.

И вот, по давней традиции секундантов, Рибейрак обращается к Можирону с предложением помирить дуэлянтов. На что тот отвечает: «Бог с вами, Рибейрак! Я сюда пришел не серенады петь, а драться, и именно этим я и собираюсь заняться!» Удивленный Рибейрак недоумевает:«Можирон, да с кем вы тут собираетесь драться? Лично вы не замешаны в ссоре, да и здесь нет никого, кто был бы о вас дурного мнения!». На это он получает ответ: «А вот с вами, любезный, и буду драться!». Тут уже не выдерживает миролюбие Рибейрака, и он, вознеся молитву, вступает в поединок, причем тут же закалывает Можирона, попутно натыкаясь на его шпагу и погибая.

В это время оказывается, что Келюс взял на дуэль только шпагу, хотя оговоренное оружие — шпага и кинжал. Но Антрагет отказывается выбросить свой кинжал, и, получив преимущество, закалывает Келюса.

Наблюдая за этим всем, Шомберг обращается к Ливаро: «Дерутся уже четверо, что же нам делать?», — подразумевая, что по этикету они, как секунданты, должны разнять дерущихся. Ответ разгоряченного кровью Ливаро его ошарашивает: «Значит, и мы должны драться, во имя нашей чести!». Начинается еще одна дуэль, в которой Шомберг, начисто срезав щеку противнику, погибает от удара в грудь.

Итог: из-за глупой ссоры и такого же идиотского поведения погибает четыре человека, трое из которых вообще не причастны к изначальному конфликту. Ливаро остается обезображен и, лишившись милости короля, погибает в другой дуэли. А Антрагет убегает из страны, понимая, что, попадись он мстительному Генриху, тот укоротит его на голову.

Шестая дуэль

История о двух лучших друзьях, которые решили прирезать друг друга, но все равно остались лучшими друзьями

Ну, и как вишенка на торте, рассказ о дуэли двух лучших друзей, английских джентльменов по имени Генри Белассес и Том Портер. Обедая у некоего сэра в 1667 году, они слегка перепили, и Генри стал на повышенных тонах что-то настойчиво советовать Тому. На это, люди, сидящие рядом за столом, начинают вопрошать: «Неужели два джентльмена, известные своей нерушимой дружбой, ссорятся?».

Подвыпивший Генри заявляет: «Да будет вам известно, я никогда не ссорюсь, я сразу бью, имейте это в виду!». На что, такой же нетрезвый Том тут же отвечает: «А ну-ка, ударьте-ка! Хотел бы я посмотреть, кто во всей Англии посмеет меня ударить!». И тут же получает от Генри по уху. Начинается драка, но их растаскивают.

В этот же день Том останавливает карету Генри и истинно по-дружески вызывает его на дуэль, мотивируя это тем, что завтра он уже протрезвеет, и они помирятся, а удар останется неотомщенным. Оба сэра дерутся, и Генри получает смертельное ранение, отчего вскоре умирает. При этом оба мирятся и прощают друг друга, оставшись добрыми друзьями даже после того, как один прирезал друг друга словно свинью.

У Самуэля Пеписа, из чьих воспоминаний известна история этой дуэли, есть такая запись, отлично характеризующая всю эту ситуацию:

«Сэр Генри Белассес умер от раны, полученной десять дней назад на дуэли с Томом Портером. Теперь их все называют парой дураков, подравшихся из-за любви друг к другу».

Глядя на все эти смерти, понимаешь, что, хоть и многое зависит от обстоятельств, однако часто люди сами находят свою смерть, да еще и, казалось бы, на пустом месте. И если бы премия Дарвина выдавалась тогда, наши герои обязательно были бы ей удостоены.