Возможно, вы этого не заметили, но в России объявлена мобилизация женщин, пишет российский историк Сергей Медведев.

Нет, их пока еще массово не отправляют в штурмовые батальоны под Угледаром (хотя, по свидетельству "Важных историй", женщины-заключенные были замечены в подразделениях штурмовиков Минобороны, а недавно стало известно о гибели одной из них, Елены Пимоненковой) – их зачисляют в детородные полки. Борьба за рождаемость в России вышла на новый уровень: Госдума рассматривает законопроект о наказаниях за так называемую "пропаганду чайлдфри". За это сатанинское наущение будут положены штрафы размером до 800 тысяч рублей для физических лиц и до 5 млн рублей для лиц юридических, а иностранным гражданам будет грозить арест и выдворение из России. Еще раньше в Думе предлагали признать несуществующее "движение чайлдфри" экстремистским, подобно тому, как уже было объявлено в 2023 году экстремистской организацией и запрещено в РФ "международное общественное движение ЛГБТ". На очереди, видимо, феминизм – скандально известный депутат Олег Матвейчев уже вносил в прошлом году законопроект о признании его экстремистской идеологией.

Инквизиторское государство огнем и железом выжигает из общества все тренды, ориентации и идентичности, которые могут отвлечь женщин от их главной задачи: рождения детей. По выражению высокопоставленного российского чиновника, слова которого приводит телеграм-канал Faridaily, "рождаемость – это фетиш Путина сейчас". Как решительно выразился Дмитрий Песков, "все, что мешает повышению рождаемости, должно из нашей жизни исчезать". По этой логике должны исчезнуть гомосексуалы и лесбиянки, трансгендеры и неопределившиеся, феминистки и чайлдфри; репродукция объявляется делом национальной безопасности, raison d’état, ради которого можно жертвовать правами личности, частными жизнями и женскими телами.

Женщина загоняется обратно в природу, из социального тела, созданного столетием модернизации и эмансипации – от раннесоветского феминизма до постсоветского прагматизма, – в биологическое тело, превращаясь в ходячую машину для деторождения. Как заявил недавно в проповеди протоиерей Андрей Ткачев (похоже, он занял вакансию главного тролля от РПЦ вместо умершего протоиерея Димитрия Смирнова), женщине не нужна грудь, если она не выкармливает ею младенца: "Она всю жизнь прожила и не кормила грудью – зачем эта грудь ей нужна? Лучше бы ты была мальчиком". И вот уже, опережая друг друга, политики и чиновники спешат с предложениями о том, как заставить женщин рожать, даже несовершеннолетних: в Совете Федерации выступили с инициативой давать дополнительные баллы при поступлении в вуз женщинам (по сути, вчерашним школьницам), родившим в течение последнего года. По словам сенатора Андрея Кутепова, рождение ребенка должно считаться "личным достижением" и учитываться при поступлении вчерашней школьницы. А в городе Оха на Сахалине школьникам прочли лекцию о вреде абортов и показали видео хирургического аборта крупным планом. Некоторым детям после просмотра стало плохо.

Это и есть настоящая мобилизация женщины. Ее тело принадлежит не ей самой, а государству, что расширяет свои границы (которые, как известно, "не кончаются нигде") не только в географическом пространстве, но и в человеческом теле, присваивая себе тела граждан как стратегический ресурс. Это новое, расширенное определение государственного суверенитета не только как геополитического контроля над территорией, но и как биополитического контроля над человеческой жизнью. В данной парадигме дело мужчины – убивать и умирать на бесчисленных войнах этого государства, а дело женщины – рожать новых мужчин, которые снова отправятся убивать и умирать, замыкая бесконечный круг порождения и истребления жизни, бесперебойную мясорубку биополитики (политики жизни) и некрополитики (политики смерти). Гениальная фраза маршала Жукова "бабы новых нарожают", якобы сказанная им в разговоре с генералом Эйзенхауэром по проводу огромных советских потерь в битве за Берлин, слишком хороша, чтобы быть просто апокрифом.

Чего ждать дальше? Поскольку современная Россия самозабвенно косплеит сталинский СССР, то следует ожидать сталинских же биополитических законов: запрета и криминализации абортов (к этому идет уже несколько лет по мере того, как аборты практически изгоняются из системы ОМС) и налога на бездетность. Напомним, что под именем "налога на холостяков, одиноких и малосемейных граждан" его ввели в ноябре 1941 года, в самый критический период Великой отечественной – связь деторождения с войной была самая прямая. Налог платили мужчины в возрасте от 20 до 50 лет вне зависимости от семейного положения, а также женщины, состоявшие в браке, в возрасте от 20 до 45 лет. Война закончилась, но налог остался аж до 1990 года – и через 35 лет может снова вернуться в законодательство государства, лихорадочно придумывающего, как заставить население рожать детей. От налоговых мер, дискриминирующих бездетных, рукой подать до репрессивных – административные дела и штрафы для тех, кто не желает иметь детей, а там, при наличии биополитического воображения, – и до принуждения к деторождению, например при участии таких достойных во всех отношениях женихов, как "ветераны СВО". Как показывает практика последних лет, нет такой дикой антиутопии, такого абсурда и гротеска, который не воплотился бы в жизнь в сегодняшней России.

По большому счету, война России с Украиной и война государства с женщинами – это две стороны одной медали, два психологических комплекса, два ресентимента одного и того же полумодернизированного общества, которое мучительно расстается с привычками и институтами патриархата. С одной стороны, колониальный взгляд на Украину как на неполноценную сущность, "малую Россию", не имеющую права на свою культуру, язык, государственность, внешнеполитическую ориентацию, комплекс старшего брата, а точнее брошенного мужа, который хочет вразумить и наказать загулявшую жену: российское геополитическое воображение имеет сильную гендерную окраску, и "право на Украину" (как, впрочем, и на "синеокую сестру" Беларусь) легитимизуется предполагаемыми мужскими привилегиями России.

С другой стороны – колониальный взгляд на женщину как на неполноценного субъекта, ограниченного лишь своей биологической, репродуктивной функцией. В стремительной архаизации России все институты государства – армия, полиция, школа, медицина, церковь (тоже по факту государственный институт) – объединились, чтобы загнать женщину в семейную постель патриархата, мобилизовать ее тело для целей войны, рожать новых солдат. Поэтому антивоенная повестка сейчас во многом совпадает с феминистской (респект "Феминистскому антивоенному сопротивлению"): деколонизация постсоветского пространства так же неизбежна, как и деколонизация женского тела. Победа над патриархатом станет и окончательным коллапсом Российской империи, и крахом "мужского государства" во главе с дряхлеющим сувереном, одержимым идеей деторождения.

"Свобода"